Pèlerinage
Как известно, существуют три главных способа передвижения по пути (Пути, если хотите) - путешествие, странствие и паломничество. Вчерашний день, прошедший под знаком последнего, стал еще одним опытом наполнения чем-то, что заменяет здесь воздух. Долгая дорога на Масличную гору: уже через четверть часа понимаешь. почему у ее подножия стоят арабские таксисты, предлагая довезти до вершины - угол склона порой, кажется, достигает 45°. Однако, в этом, пожалуй, и смысл пелеринажа - в преодолении трудностей ради достижения конкретной цели.
Есть какая-то глубина в том, что на вершине мы ощутили меньше, чем при спуске. Еще один урок на тему того, что путь важнее цели.
Сверху - место вознесения Христа (опять, впрочем, показавшееся надуманным), гладкий камень в небольшой капелле. Также - смотровая площадка, где, делая снимки Храмовой горы, я вдруг понял, что открывающийся вид так же банален и открыточен, как, скажем, вид на Кремль с Большого каменного моста.
При спуске - небольшая табличка на столбе и надпись маркером - Prophets tomb. Пещера с древними захоронениями пророков и их учеников. Старый араб учит меня приветствию на иврите и зажигает тонкую восковую свечу. Темнота, холод, видимость - полтора метра, свет только от пламени свечи, норовящей погаснуть от дуновений воздуха и погребальные углубления в стенах. Аггей, Малахия, Захария с пятьюдесятью учениками. Доступ к обоим святыням (наверху и внизу), к слову, стоил пять шекелей. С нижними пятью почему-то расстались легче, чем с верхними.
Православный монастырь дает от ворот поворот - первая неделя великого поста, не положено. Ок, еще одна галочка к образу. Гефсиманский сад францискане (именно так) обнесли стеной и дают туда доступ по расписанию (галочка номер два).
Продолжение дня - обед в арабском ресторане в старом городе и сувенирные лавки. От мезуз рябит в глазах, от разницы в ценах на одни и те же мезузы становится даже смешно (разброс от 75 до 650 шекелей), оправдывает это только гипотетическая возможность торговаться. В итоге, выбираем какую-то подходящую в магазине иудаики, в стороне от шумных торговых улиц. Вечером надолго застреваем в магазине, специализирующемся на тфилинах - продавец подробно разъясняет нам значение бумажки с рукописным текстом из Торы, которая помещается внутрь мезузы, принципы начертания букв на ней. Интересный рассказ о его отце, страдавшем от сердечных приступов. Они отнесли свою мезузу раввину, который заметил, что одна из букв в тексте пропущена (бумажку с текстом сразу заменили). Иудаизм, конечно, полон магии.
Когда бумага (на самом деле кожа тонкой выделки), наконец, укладывается в нашу мезузу, появляется ощущение завершенного артефакта.
Три дня, а впечатлений столько, сколько дома и за месяц порой не собираешь.
Пойду позавтракаю.
Есть какая-то глубина в том, что на вершине мы ощутили меньше, чем при спуске. Еще один урок на тему того, что путь важнее цели.
Сверху - место вознесения Христа (опять, впрочем, показавшееся надуманным), гладкий камень в небольшой капелле. Также - смотровая площадка, где, делая снимки Храмовой горы, я вдруг понял, что открывающийся вид так же банален и открыточен, как, скажем, вид на Кремль с Большого каменного моста.
При спуске - небольшая табличка на столбе и надпись маркером - Prophets tomb. Пещера с древними захоронениями пророков и их учеников. Старый араб учит меня приветствию на иврите и зажигает тонкую восковую свечу. Темнота, холод, видимость - полтора метра, свет только от пламени свечи, норовящей погаснуть от дуновений воздуха и погребальные углубления в стенах. Аггей, Малахия, Захария с пятьюдесятью учениками. Доступ к обоим святыням (наверху и внизу), к слову, стоил пять шекелей. С нижними пятью почему-то расстались легче, чем с верхними.
Православный монастырь дает от ворот поворот - первая неделя великого поста, не положено. Ок, еще одна галочка к образу. Гефсиманский сад францискане (именно так) обнесли стеной и дают туда доступ по расписанию (галочка номер два).
Продолжение дня - обед в арабском ресторане в старом городе и сувенирные лавки. От мезуз рябит в глазах, от разницы в ценах на одни и те же мезузы становится даже смешно (разброс от 75 до 650 шекелей), оправдывает это только гипотетическая возможность торговаться. В итоге, выбираем какую-то подходящую в магазине иудаики, в стороне от шумных торговых улиц. Вечером надолго застреваем в магазине, специализирующемся на тфилинах - продавец подробно разъясняет нам значение бумажки с рукописным текстом из Торы, которая помещается внутрь мезузы, принципы начертания букв на ней. Интересный рассказ о его отце, страдавшем от сердечных приступов. Они отнесли свою мезузу раввину, который заметил, что одна из букв в тексте пропущена (бумажку с текстом сразу заменили). Иудаизм, конечно, полон магии.
Когда бумага (на самом деле кожа тонкой выделки), наконец, укладывается в нашу мезузу, появляется ощущение завершенного артефакта.
Три дня, а впечатлений столько, сколько дома и за месяц порой не собираешь.
Пойду позавтракаю.
Комментарии
Отправить комментарий